Террористы-вымогатели хотели отравить владимирский водопровод
Во Владимире ничего похожего вроде не происходит. В местных газетах пишут, что закрываются ЛТП. Люди ожидают наплыва пьяниц на улицах, а сотрудники единственного медвытрезвителя сетуют, что работы прибавится. Из лаборатории похитили 13 подопытных кроликов. Сообщается, что кролики чем-то заражены в научных целях и есть их мясо нельзя. Депутат Верховного Совета от Владимирской области Иона Андронов подал в суд на президента Ельцина, а Ельцин в день суда уехал выступать в ООН. Повторно арестован другой президент – местного акционерного общества по продаже и ремонту автомобилей. Задержан какой-то директор за дачу взятки… Обычная провинциальная криминальная хроника. Но милиция в своих отчётах отмечает резкое увеличение количества преступлений, связанных с насилием: грабежей, разбоев, случаев применения оружия. Открывается громкий судебный процесс над участниками бунта в колонии города Вязники. В ходе массовых беспорядков ранены 33 сотрудника милиции и 20 осуждённых. В криминальном мире бушуют свои страсти.
И как гром среди ясного неба – происшествие в здании Фрунзенского районного суда города Владимира 6 октября 1994 года.
Галина Белякова, судебный исполнитель Фрунзенского районного суда г. Владимира (здесь и далее цитируются материалы уголовного дела № 1492, сохранившегося в архиве Октябрьского районного суда г. Владимира. — Прим. авт.):
— Мы все вместе обедали в 13-м кабинете, а мое рабочее место в 14-м. И только сели поесть, тут какая-то женщина пришла с отчётом по уплате алиментов на своего сына. Я вышла к ней, чтобы в свой кабинет зайти, вижу — какой-то пакет лежит у двери. Подняла его, а там маленький пузырёк с жидкостью и конверт. В конверте письмо: «Мы не террористы. Мы вымогатели»…
Оригинал этого письма сохранился в материалах уголовного дела. В нем с большим количеством орфографических ошибок сообщалось об угрозе отравить воду в водопроводной сети города или на каком-нибудь предприятии цианидом калия. Для этого припасено 50 килограммов порошка. Угроза была подкреплена образцом раствора во флаконе. Чтобы этого не случилось, террористы-вымогатели требовали выплатить миллион долларов США и подробно расписывали, где, когда, кому и как надо передать деньги. В конце уже от первого лица автор записки куражился: «От себя добавлю, что люблю играть в шахматы. Так что, сыграем?»
В тот же день было возбуждено уголовное дело по статьям «вымогательство» и «терроризм», создана следственно-оперативная группа во главе с замначальника Следственного управления УВД Владимирской области Широковым. Оперативники круглосуточно дежурили на всех объектах городского водопроводного хозяйства, на крупных предприятиях. Сотрудники угро, управления по борьбе с организованной преступностью УВД занялись поиском вымогателей-террористов.
Запиской и пузырьком с жидкостью (как позднее установили эксперты, в нём находился раствор цианплава, содержащего цианистый калий) угрозы неизвестных не ограничились.
Судебные исполнители поставили в известность о произошедшем председателя Фрунзенского суда Соколова и отнесли найденный пакет со всем содержимым к нему в кабинет. А когда вернулись к себе, на первый этаж, раздался телефонный звонок…
Галина Иванова, судебный исполнитель Фрунзенского районного суда г. Владимира:
— Трубку взяла Нонна Прозорова, а я — другую трубку (телефон у нас параллельный). И всё слышала. Голос, довольно молодой, спросил: «Увидели? Получили?» Нонна ответила ему: «Получили вашу белиберду. Видно, в школе плохо учились – столько ошибок!» «Да, учился я плохо, — ответил мужчина, — но вы поняли, что там написано?» «Поняли», — сказала Нонна. И он положил трубку…
Милиционеры опросили работников аппарата суда, граждан, посещавших в тот день кабинеты судебных исполнителей, и даже рабочих, которые что-то ремонтировали в здании. Однако выявить приметы человека, оставившего пакет с запиской и ядом возле кабинета № 14, не удалось. Единственное, что обратило на себя внимание оперативников – некий гражданин приходил с приятелем, «стриженным под бобрик». Но приезжали они на машине или приходили пешком — никто не видел.
Между тем приближалось 10 октября – день, назначенный для передачи денег. В записке читаем: «в 17 часов на ЖЕДЕ ВОКЗАЛЕ (именно так в тексте обозначен «плохо учившимся» гражданином наш владимирский железнодорожный вокзал. – Прим. авт.) на 1 платформе под часами будет стоять парень с журналом в руке… Если курьера Орестуют (так и написано, через «о», а не через «а». – Прим. авт.) или не будет денег, то весь яд пойдёт в водозабор или в учереждениИ предприятиИ где пользуются водой… После получения денег они будут проверены на подлЕнность…Если слежки нет, позвоним прокурору 35422 или 34 658 (пропущено слово «скажем». – Прим. авт.) Где яд находится».
«За курьером мы будем следить так что без шуток…» — предупреждали неизвестные.
Профессионалы розыска не могли не обратить внимание на «кинематографическую» и «литературную» образность при описании вымогателями назначенной встречи (на платформе под часами, с журналом в руке). Это могло указывать на несерьёзность их намерений или даже на обыкновенный телефонный терроризм, который и сегодня время от времени даёт о себе знать. Но и сейчас после звонков о заложенной бомбе эвакуируют людей с вокзалов, из гостиниц, концертных залов, чтобы исключить возможные жертвы. А уж в те годы, когда теракты в реальности происходили почти каждый месяц, нельзя было исключить никаких вариантов развития событий. К угрозам отравить источники водоснабжения власти и правоохранители отнеслись со всей серьёзностью. Были предприняты меры, чтобы собрать необходимую сумму валюты. Оперативным сотрудникам областного управления внутренних дел предстояло вступить в контакт с людьми, решившими «заработать» баснословные, по владимирским меркам, деньги.
Игорь Николаев, начальник Управления уголовного розыска УВД Владимирской области:
— На встречу с ними было поручено идти мне. На вокзал я отправился с сумкой, где лежали 100 тысяч долларов. Под часами на платформе увидел парня с журналом в руке и спросил: «Ты кого-то ждёшь?» Он подтвердил. «А где товар, порошок?» — спросил я и сообщил, что миллион долларов собрать не удалось — слишком короткий срок назначили. Есть пока сто тысяч. Парень сказал, что ничего про порошок не знает и деньги брать не стал. Было понятно, что им кто-то руководит. Я вручил ему записку с номером телефона, по которому надо позвонить, чтобы продолжить переговоры. Вечером по этому телефону позвонил уже другой человек. Он сказал, что порошка нет, но «могут достать», а требование миллион долларов остаётся в силе. И назначил встречу на следующий день на Соборной площади…
На Соборной площади в тот день, 11 октября 1994 года, было многолюдно. На встречу снова отправился Николаев. Возле памятника, как тогда острили, «трёх дураков» его ждал уже знакомый парень. Начальник уголовного розыска представился ему по полной форме и предложил не примерять на себя расстрельную статью за терроризм.
К тому времени некоторые лица, причастные к угрозам отравить водопровод, были уже известны в рамках оперативной информации. Позднее региональные СМИ сообщат, что милиционеры и чекисты создали совместный штаб для проведения неотложных оперативно-розыскных мероприятий и обезвреживания преступников.
Однако никто не мог поручиться, что за «засвеченными» персонажами не стоят более серьёзные люди. В стране, по сути, шла война с террористами. Люди, решившие заработать на страхе, учитывали сложившуюся обстановку, накалённую до предела нервную атмосферу и умело ею пользовались.
Игорь Николаев, начальник управления уголовного розыска УВД Владимирской области:
— Этот парень во время встречи на Соборной твердил, что деньги он должен был отвезти в Александров и положить в ячейку автоматической камеры хранения. Их должны были забрать другие люди, уроженцы юга, которые накануне приезжали во Владимир. Лично он с этими людьми не встречался, не знает, как они выглядят – встречался его приятель Виктор. Я сказал, что мы готовы заплатить деньги, но надо отдать порошок и «вывести» нас на этих людей. Парень согласился, но попросил обеспечить ему охрану. «А то ведь убьют за такие деньги, — предположил он. — Если бы миллион рублей, тогда ладно, а тут миллион долларов!»
Соборная площадь во время этой встречи была буквально нашпигована оперативниками. Велась скрытая аудиозапись переговоров. Как выяснилось, наблюдение работало, так сказать, и с другой стороны. «Приятель Виктор» тоже прибыл и поначалу наблюдал за своим товарищем из автомобиля.
Затем вместе с шофёром поменял «место дислокации» и вновь появился возле площади пешком. Был ли ещё кто-то из вымогателей-террористов здесь? Никто не знал.
Руководители операции приняли решение задержать всех подозрительных, что и было сделано. При этом задержали и просто прохожих, никакого отношения к террористам не имеющих. Кое-кто из владимирцев, случайно проходивших в тот день по Соборной, вполне мог оказаться среди них. О «массовом задержании» судачили тогда на каждом углу. Начальник городской милиции Минин позднее пояснил для СМИ, что всем «непричастным к этой истории были принесены официальные извинения, но нельзя было допустить, чтобы кто-то из террористов ускользнул».
Среди задержанных оказались Виктор Муравьёв (тот самый «приятель Виктор») двадцати шести лет от роду, дважды судимый за хищения, и его ровесник Александр Тарасов (парень, с которым начальник угрозыска встречался на вокзале и на Соборной площади), ранее не судимый. Оба – жители города Владимира. Муравьёв на первом допросе тоже рассказывал про «людей с юга», присовокупив к ним ещё и «прибалтов». Но ни южный след, ни балтийский не нашли подтверждения в ходе следствия.
Выяснилось, что задержанные оказались причастными к преступлениям, которые уже расследовала милиция. Воровали на заводах цветмет. Вскрылась целая шайка, у которой были и свои рабочие, и свои водители, чтобы транспортировать ворованное, и свои каналы сбыта… А потом один из подельников предложил заработать другим способом – вымогательством денег у государства.
Эту роль взял на себя Виктор Муравьёв. Он был более подкованным не только в криминальном плане (две судимости), но и следил, так сказать, за обстановкой в стране. Именно Муравьёв, как было установлено следствием, а позднее в суде, подбросил записку с предложением «сыграть партию в шахматы» в помещение судебных исполнителей.
Но где он взял яд, да не какой-нибудь, а цианистый калий? Когда криминалисты установили, что в пузырьке, подброшенном вместе с запиской, содержатся элементы этого смертоносного вещества, были обследованы все цеха гальваники на владимирских заводах. Выяснилось, что при химической обработке металлов указанным способом применяется цианплав. Узнали, что в гальваническом цехе на заводе «Электроприбор» работает отец Муравьева. Он и принёс сыну пузырёчек с ядовитым раствором. Знал ли отец о намерениях сына? Во время следствия и на суде он утверждал, что сын попросил принести цианплав для продажи.
В ходе следствия было установлено, что указанным в записке количеством цианистого калия (50 килограммов) подозреваемые заведомо не располагали. Отравить водопровод не могли. Поэтому дело по статье «терроризм» было прекращено за отсутствием состава преступления. А к вымогательству денег у государства под угрозой массового отравления людей, по сути, имел отношение не только Муравьёв-сын, но и Тарасов-курьер и некоторые другие персонажи из шайки воров цветмета. Но суд посчитал иначе.
Решением Октябрьского районного суда города Владимира только Виктор Муравьёв понёс наказание за вымогательство. По совокупности преступлений он получил шесть лет строгого режима с конфискацией имущества. Его отец был приговорён к двум годам исправительных работ по месту жительства с удержанием 20% заработка в доход государства с конфискацией ядовитого вещества. Остальные понесли наказания за другие преступления, связанные с хищением цветных металлов. При обжаловании в облсуде приговор оставлен без изменения.
Так закончилась эта криминальная история 1990-х годов. В своей записке с угрозами отравить водопровод Виктор Муравьёв написал: «Мы не террористы, мы – вымогатели». А велика ли разница между вымогательством денег под угрозой массовой гибели людей и настоящим терроризмом? Не с юридической, а с человеческой точки зрения.
Угроза терактов на столичных гидрообъектах реальна, как никогда
Губит людей вода
На недавнем заседании Национального антитеррористического комитета глава ФСБ Николай Патрушев заявил, что спецслужбы располагают данными о возможной серии диверсий на гидросооружениях юга России. Целями боевиков являются плотины, гидроэлектростанции, шлюзы. Последствия таких терактов могут быть поистине апокалиптическими: целые города уйдут под воду, миллионы граждан останутся без водоснабжения.
Существует ли подобная угроза для Москвы, руководитель Федеральной службы безопасности не сказал. Хотя возможность затопления столицы не столь уж призрачна.
В своё время эту идею вынашивал Адольф Гитлер. К счастью, он не сумел воплотить её в жизнь. Насколько велика вероятность того, что Москва уйдёт под воду? К каким вариантам терактов на гидросооружениях готовятся правоохранительные органы?
В этих непростых вопросах попробовали разобраться корреспонденты «Нашей версии».
Москва — один из крупнейших водных центров России. Москва-река и Волга круглосуточно пополняют 13 водохранилищ, расположенных на территории столичного региона. В городе находятся четыре крупных гидротехнических узла, столько же станций водоподготовки — Рублёвская, Восточная, Северная и Западная — суммарной мощностью 6,7 млн. куб. метров воды в сутки, а также 18 насосных станций и регулирующих узлов.
На территории самой столицы самым крупным является Химкинское водохранилище, где возведено множество шлюзов и дамб. Получить информацию об обеспечении безопасности всех этих гидросооружений оказалось не так уж и просто. Официальные инстанции требовали время на всевозможные согласования, многие неофициальные источники, знакомые с обстановкой, попросту отказывались разговаривать. Мол, тема почти секретная и за разглашение некоторых сведений можно крепко получить по шапке от спецслужб. Между тем кое-что разузнать удалось. Мы встретились с людьми, которые охраняют и исследуют московские гидросооружения, а также с теми, кого всю жизнь учили проводить диверсии на воде. И узнали немало интересного.
За проезд на плотину без пропуска можно получить пулю в лоб
Акуловская плотина — один из наиболее охраняемых гидротехнических объектов в Московском регионе. Как гласят открытые источники, её высота составляет 24, а длина — 1850 метров. Сооружение сдерживает чудовищный напор Учинского водохранилища, которое называют «питьевым колодцем» столицы. О последствиях возможного взрыва плотины власти распространяться не любят. Поговаривают, что волне высотой с 9-этажный дом понадобится всего несколько минут, чтобы преодолеть 20 километров и похоронить под собой несколько подмосковных городов и некоторые московские окраины.
Решаем побывать непосредственно на месте. На въезде — шлагбаум, красно-белые «ежи» и суровый плакат: «Запретная зона. Посторонним вход воспрещён. Предъяви пропуск». Нашу делегацию встречает старшина, в новом бронежилете, с автоматом с примкнутым магазином.
— А если на «КамАЗе» шлагбаум протараним? — заговорщицки спрашиваем старшину.
— Открываем огонь, вызываем по рации подкрепление, — сообщает сотрудник вневедомственной охраны.
— Ну и как, постреливать доводилось?
— Нет. В основном дачников гоняем и пьяниц. Подходят, просят пройти или проехать. Бывает, и деньги предлагают.
— Некоторые, наверное, и «пальцы гнут»?
— Таких не припомню, — улыбается старшина, поправляя на груди автомат.
Как видно, сегодня на плотине спокойно. Хотя в её истории были и другие дни. Так, осенью—зимой 1941 года она подвергалась массированным налётам фашистской авиации. Чтобы уберечь столицу и прилегающие районы от катастрофы, плотину залили толстым слоем льда и укрыли стволами деревьев. Сегодня опасность ждут с другой стороны.
Члены Национального антитеррористического комитета подвели итоги профилактических мероприятий по предотвращению терактов на территории Северного Кавказа.
Столичные гидросооружения охраняют два милицейских полка
«Угроза проведения терактов на наших объектах реальна, — сказал «Нашей версии» командир 3-го полка Управления вневедомственной охраны ГУВД по г. Москве (по охране гидросооружений) полковник милиции Михаил Говорухин. — От этого никуда не денешься. В случае осложнения обстановки мы переходим к усиленному режиму несения службы. Есть планы обороны объектов, всё это отрабатываем на учениях совместно с местными органами внутренних дел, ОМОНом».
Впрочем, по словам полковника, к охране гидросооружений и без того привлечена немалая сила: целых два полка вневедомственной охраны — почти 2 тыс. штыков. Под их опекой все столичные плотины и водозаборы, в арсенале — стрелковое оружие, служебные собаки, катера, снегоходы, системы наблюдения и сигнализации. Статус у полков серьёзный. До недавнего времени охраняемые ими сооружения считались «объектами особой важности». Нынче формулировка несколько смягчилась: «объекты жизнеобеспечения». Хотя задачи остались прежними. К выполнению других заданий личный состав практически не привлекается. Например, во время войны в Чечне, когда по всей столичной милиции набирали бойцов для командировок на Северный Кавказ, полки, наоборот, усиливали за счёт других милицейских структур.
По словам полковника, проверить свою гвардию в реальном бою за 30 лет службы в полку ему не доводилось. «Хотя в середине 90-х годов нас пытались проверить на прочность журналисты, — вспоминает Михаил Говорухин. — Подъехали к объекту на машине, попросили часового пропустить за 100 долларов. Через несколько минут лежали на земле в наручниках. Потом долго доказывали в отделении, что проводят журналистское расследование». Бывают и курьёзы. На охраняемые объекты регулярно наведываются крепко выпившие граждане. Причём вовсе не из любопытства. Все основные подъёмные и водопроводные станции были построены в 30-х годах в лучших традициях сталинской архитектуры — с колоннами, барельефами и т.п. Заблудшие типы принимают их за станции метрополитена и сильно возмущаются, когда их не пускают внутрь.
Полковник Говорухин считает, что возможность подрыва Акуловской плотины существует лишь теоретически, по его мнению, воплотить такой замысел на практике невозможно. Что же думают по этому поводу профессиональные диверсанты?
Взрыв плотины — это «операция высокой сложности»
Подразделения специальной разведки Военно-морского флота — одна из самых засекреченных флотских структур. Их основная задача — проведение диверсий на гидросооружениях и береговых объектах противника. К нашей радости, найти бойцов флотских диверсионных подразделений в Москве оказалось не так и сложно. Оказывается, в столице есть целая организация ветеранов спецразведки ВМФ «Фрог-клуб» (от англ. frog — лягушка). Правда, вице-президент организации капитан 3-го ранга запаса Алексей Буднев сразу оговорился: на некоторые вопросы он отвечать не станет, так как эта информация может привести к «зеркальному эффекту», иными словами, использована террористами. По словам Алексея Буднева, взрыв даже небольшой дамбы или плотины — это «операция высокой сложности», которая разделяется на несколько этапов и требует серьёзной подготовки. «Для подрыва гидротехнического сооружения необходимо вырыть колодец глубиной около полутора метров под самой дамбой, шлюзом или плотиной, а уже туда закладывать взрывчатку, — говорит Буднев. — Подобные работы, а также «забивка» тротила требуют серьёзной подготовки. В специалиста-подрывника, который смог бы работать под толщей воды, вкладывают знания и навыки не один месяц, а порой на это уходят годы. В дайвинг-клубах подводному минированию не научат».
Что же касается взрыва крупных объектов, таких, например, как плотина на Химкинском водохранилище, то эту затею наш собеседник считает абсурдной. По его словам, чтобы взорвать объект данного типа, потребуется более 100 тонн взрывчатки. «Под водой доставить незаметно такое количество тротила практически невозможно, даже если использовать специальные средства транспортировки, — продолжает наш собеседник. — Остаётся один вариант — везти взрывчатку по земле. Но для этого необходимо около 20 грузовиков и несколько десятков человек, которые будут заниматься технической работой. За короткий временной отрезок надо собрать взрывную сеть. Химкинское водохранилище и другие гидротехнические сооружения охраняются очень тщательно. Если на вас в первые минуты, может, никто и не обратит внимания, то через некоторое время обязательно заинтересуются».
По мнению президента Ирана Хасана Роухани, Соединенные Штаты виновны в недавнем теракте на территории Исламской Республики, так как именно Вашингтон спонсирует и подстрекает своих союзников в данном регионе.
Но даже если террористам удастся каким-то чудом воплотить в жизнь свой план и подорвать плотину, глобального затопления города, по словам Алексея Буднева, не произойдёт. Пострадают лишь близлежащие дома и постройки. Пробоину оперативно залатают при помощи мешков с песком и специальных металлических контейнеров, которые хранятся на случай прорыва воды. «Прорвать дамбу на всю глубину невозможно — потребуется несколько дней работы и сотни тонн взрывчатки. Сделать это под водой можно, но очень сложно: нужны специально подготовленные люди. А таковых среди боевиков точно нет», — успокоил нас бывший флотский разведчик.
О том, что плотины взрывать бесполезно, красноречиво свидетельствует и сама история. По словам Алексея Буднева, в годы Второй мировой войны англичане сконструировали специальную прыгающую по воде бомбу, которая как раз и предназначалась для подрыва гидротехнических сооружений. Англичане таким образом пытались затопить места дислокации немецких войск. Но надежды на то, что новое изобретение облегчит военные действия и даст возможность легко разрушать объекты на воде, не оправдались. Взрыв от нового изобретения лишь слегка вредил плотинам. Также оказались малоэффективными атаки гидротехнических сооружений с воздуха.
Отравить Москву можно, лишь врезавшись в водопровод
. Учинское водохранилище. Листвянская ГЭС. Стоим у будки постового и глазеем на бурлящий внизу поток. Через несколько километров он раздваивается и уходит в подземные трубы, которые тянутся до Восточной и Северной водопроводных станций Москвы. Оттуда вода попадает в квартиры, школы, детские сады, офисы, рестораны и гостиницы Северного, Северо-Восточного, Северо-Западного, Восточного, Юго-Восточного и Центрального округов столицы. В общей сложности 6—7 млн. человек. В голову лезут страшные мысли о штаммах сибирской язвы, лихорадке Эбола и прочей гадости. Одна маленькая ампула может привести к большой трагедии. Заборы и милицейские посты вдоль канала успокаивают лишь отчасти. Ведь при желании отраву можно сбросить и с воздуха.
Ветеран полка полковник милиции в отставке Михаил Пучков вспоминает о том, как в былые времена здесь любили рыбачить маршалы Конев и Рокоссовский. Простым смертным приближаться к питьевому водоёму было запрещено уже тогда. Требовалось письменное разрешение первого секретаря столичного горкома. Сегодня рыбацкие пропуска не выдаются вовсе. Однако некоторым фанатам рыбалки все запреты нипочём. Чуть ли не каждый день милиция задерживает всё новых и новых любителей экстремального отдыха с удочкой и мормышкой. Для борьбы с нелегалами водохранилище приходится постоянно патрулировть. Раз в два часа его обходят на катерах. Зимой милиционеры пересаживаются на снегоходы.
Но Михаил Пучков, прослуживший здесь почти 40 лет, в возможность отравления воды не верит: «Идут очень большие объёмы воды, отравы надо несколько железнодорожных цистерн». Но даже если она попадёт в воду, вероятность того, что яд дойдёт до квартир москвичей, крайне мала. Как сообщили нам в «Мосводоканале», на водопроводных станциях вода проходит несколько степеней очистки, каждые два часа берутся пробы. «Проскочить» же в московские квартиры во временном промежутке между взятием проб отраве почти невозможно. Очищенная вода на некоторое время перекачивается в охраняемые бетонные отстойники и лишь после окончательной проверки уходит в водопровод.
Однако есть мнение, что отравить московскую воду всё-таки можно. Правда, для этого террористам придётся врезаться в магистральные трубы, по которым идёт уже очищенная вода.
Все столичные шлюзы деревянные
Диггеры, излазившие вдоль и поперёк столичные подземелья и гидросооружения, считают, что отравить воду гораздо проще, чем взрывать плотины, но и здесь террористы могут столкнуться с колоссальными проблемами. «Проникнуть к магистральному трубопроводу практически невозможно, — рассказывает «Нашей версии» руководитель «Диггерспаса» Вадим Михайлов, — да и при его повреждении действовать будет очень не очень просто. При подрыве произойдёт выброс воды метров на 20.
На юге Манчестера задержан молодой человек, подозреваемый в причастности к теракту на стадионе. По сообщению британского премьера Терезы Мэй, правоохранительные органы смогли установить личность исполнителя атаки.
И невозможно при желании отравить весь город. От центрального водопровода отходят многочисленные второстепенные линии, которые питают уже дома и предприятия. На каком-либо этапе воду просто перекроют».
По мнению специалистов «Диггерспаса», наибольшую опасность в случае гидротерактов для столицы представлют шлюзы. Правда, последствия диверсий будут не столь катастрофическими, как, например, подрыв Химкинской плотины. «Если совершить теракт на этих сооружениях, разлив воды будет большой, — продолжает Вадим Михайлов, — и ущерб будет нанесён значительный. Только представьте себе, что любой жилой район может быть залит на 2—3 метра! Другое дело, что вода разливается не сразу, должно пройти какое-то время, прежде чем произойдёт затопление, и людей успеют эвакуировать. Но в любом случае это громадный материальный ущерб. Под водой окажутся все системы МГТС, трансформаторные узлы и другие социально важные объекты». По словам диггеров, особенно страшен залив водопровода: при застое воды возникнет серьёзная эпидемиологическая опасность. Впрочем, подобные катаклизмы могут произойти и без участия террористов — шлюзы может прорвать от старости. Как рассказывают профессиональные путешественники по подземным катакомбам и подвалам Москвы, многие гидротехнические сооружения столицы на грани разрушения, а это грозит куда большей катастрофой, чем действия террористов-подрывников.
Так, в зоне Замоскворецкого канала в своё время была сформирована большая сеть подземных гидротехнических объектов. До недавнего времени все её узлы функционировали без перебоев. Но с началом массового строительства система была нарушена. Как утверждают диггеры, сейчас там вода скапливается в больших количествах и в любой момент может вырваться на свободу, что и приведёт к техногенному катаклизму. Уже сегодня сильно заболочены прилегающие к району Замоскворецкого канала территории — Строгино, Люберецкая тюрьма, верхнемоскворецкая зона, где канал сливается с Москвой-рекой. Главные городские шлюзы построены из дерева. Все перекрытия, сконструированные ещё в годы сталинского руководства, свой век отжили. А низ деревянных конструкций подгнил. Диггеры не раз замечали отчётливые трещины на гидротехнических сооружениях по реке Яузе. Под большим давлением они легко разрушаются, причём эта опасность усиливается в морозные зимы.
Милиция больше всего опасается дачников
Итак, для воплощения своих коварных планов гипотетическим террористам придётся решить целую массу практически неразрешимых проблем.
Однако есть и другая угроза столичной водной системе. Она исходит совсем с другой стороны — от наших же чиновников. Одна из главных проблем — начало массового строительства в окрестностях питьевого Учинского водохранилища. Несмотря на то, что они относятся к охранной зоне первой категории, где жилищное строительство запрещено в принципе, участки, ранее числившиеся сельхозугодьями, активно распродаются. В этом нетрудно убедиться: Интернет буквально пестрит объявлениями о продаже земли «на берегу живописного Учинского водохранилища». Цены доходят до 25 тыс. долларов за сотку. Причём продавцы заявляют, что на изменение категории участка требуется не более двух месяцев. Говорят, что активным бизнесом вокруг питьевого колодца Москвы сегодня пристально заинтересовались в Министерстве природных ресурсов.
«Получается, что угроза террористических актов на ваших объектах сегодня минимальна?» — спрашиваем на прощание командира 3-го полка УВО полковника Михаила Говорухина. «Мы рассматриваем и готовимся к любым вариантам развития событий, — отвечает полковник. — Только зачем взрывать плотины, подъёмные станции или травить воду? Представьте, например, что будет, если боевики захватят диспетчерские? Если выйдет из строя система управления подачей воды, для города это станет не меньшей катастрофой. Поэтому никаких поводов для самоуспокоения у нас нет».
